У меня уже была маленькая заметка о «шёпоте звёзд», в ней я рассказывал об упоминании этого звукового эффекта в рассказе Ивана Антоновича Ефремова «Голец Подлунный». Суть этого эффекта заключается в том, что
«… В недвижном воздухе морозного утра пар дыхания, вырываясь изо рта, сразу превращался в мельчайшие льдинки. Трение льдинок на лету друг о друга и производило характерное тихое шуршание. Этот тихий шелест, называемый якутами «шёпотом звёзд...».
Почитать ту заметку можно здесь: http://www.notes-on-sound.ru/2023/02/blog-post_17.html
Меня очень впечатлило это природное явление, самому мне его слышать не довелось, но я продолжил искать упоминания о нём в литературе. В итоге, удалось отыскать ещё несколько упоминаний шёпота звёзд, и, как мне кажется, нашёлся первоисточник, где впервые в литературе упоминается это явление. Давайте разбираться).
Сергей Владимирович Обручев, советский геолог, сын известного учёного и писателя-фантаста Владимира Афанасьевича Обручева. Сергей Владимирович исследовал хребет Черского, и именно он предложил такое название, а также первым предположил, что полюс холода расположен в Оймяконской котловине.
В книге, посвященной его трем большим экспедициям на север Азии, «В неизведанные края. Путешествия на Север 1917 – 1930 г.г.» есть такой фрагмент:
«Когда я открываю уши, то слышу странный шум: как будто пересыпают зерно или ветер стряхивает с деревьев сухой снег. Куда ни обернусь — всюду этот шум, а между тем ветра нет и деревья не шелохнутся. Наконец догадываюсь, что это шуршат кристаллики льда, образующиеся из влаги выдыхаемого мною воздуха. Черский уже описывал этот характерный шум, он появляется при морозе ниже 50 градусов. Якуты называют его "шёпотом звезд".»
Вот, в этом фрагменте уже есть ключ, куда нужно копать.
Ещё одно упоминание шёпота звёзд есть в книге советского писателя, журналиста и путешественника Макса Зингера «112 дней на собаках и оленях»:
«Шепот звезд.
На левом берегу Колымы показались огоньки Средне-Колымска. Они все ближе и ярче. Видны силуэты приземистых, по пояс ушедших в снег, домов северного города.
Мороз ниже пятидесяти градусов. «Плящий» мороз. Слышу шум собственного дыхания. Это не описка, нет.
Еще известный исследователь Восточной Сибири Черский отметил в своих «Записях» таинственный шум дыхания:
«Шум этот, — писал Черский, — напоминающий отдаленный шорох метлы (при подметании улиц или шелест пересыпаемых зерен), появляется, начиная с –48°, усиливаясь с увеличением мороза, и слышится всего явственнее при движении против ветра, так как при этом выдыхаемый пар проносится около ушей наблюдателя… В особенно холодные ночи путнику часто слышится слабый, непрерывный, странный шелест, который якуты (на Колыме) называют «шепотом звезд»…
Шепот звезд… Я настороженно прислушиваюсь к этому еле уловимому шороху. Такого не было в Восточной тундре. Но там не было и таких морозов. Успокаиваю себя мыслью, что в Верхоянске нас ждут морозы похлеще. Верхоянск недавно еще считался полюсом холода северного полушария. Ныне, в результате новых наблюдений, первенство перешло к Оймекону. Но не будем обижать и Верхоянск. Там зимой отмечаются морозы в –68°.»
И наконец, вот он, первоисточник.
Иван Дементьевич Черский — российский географ, исследователь Сибири.
ПРЕБЫВАНИЕ В ВЕРХНЕ-КОЛЫМСКЕ ЗИМОЮ 1891-1892 ГОДА.
«Жестокие морозы не исключают, таким образом, возможности заниматься земледелием в этом крае и со временем оно будет играть не последнюю роль в его экономии. А морозы здесь действительно изрядные, хотя и далеко не достигают тех размеров, какими славится Верхоянск. Во всяком случае, мы имели здесь уже дни, средняя температура которых была ниже -53° Цельсия, а наибольший мороз достигал тогда -56° (21-го декабря стар. стиля). Полному развитию холода помешало однако неблагоприятное стечение атмосферных условий, лишившее нас крещенских морозов. С нового года (стар. стиля) по 12/24-го января температура повысилась до -40° и даже до -27°. Затем опять усилилась стужа: 23-го января стар. стиля средняя температура дня равнялась -54°, а наибольший мороз достиг -58°, да и в настоящую минуту (26-го января стар. стиля) термометр показывает -57,5°. Сколь ни внушительны эти цифры, однако человек, испытавший действие всех переходных температур от первых осенних заморозков, чувствует себя на таком морозе не хуже, чем напр. при -25° в Петербурге; а когда после -50° мороз уменьшится до -40 или -35° (без ветра), то дни такие мы считаем уже «теплыми». Из явлений, сопровождающих столь низкую температуру, я должен, кстати, отметить своеобразный шум, издаваемый выдыхаемым паром от быстрого его замерзания. Шум этот, напоминающий отдаленный шорох метлы (при подметании улиц) или же шелест пересыпаемых зерен (напр. овса или ржи), появляется уже начиная с -48,5°, усиливаясь с увеличением мороза, и слышится всего отчетливее при дыхании против ветра, так как при этом выдыхаемый пар проносится около ушей наблюдателя. Явление это хорошо знакомо всем местным жителям. В первый раз я слышал этот шум в 1882 г. под 60° сев. шир. на р. Нижней Тунгуске, где мороз достигает -55°; я особенно напираю на это явление потому, что некоторые из известных мне путешественников склонялись даже отрицать действительность появления такого шума при низких температурах.»
Таким образом, видимо, именно Черский первым описал это удивительное явление — шёпот звёзд. А упоминание об этом такими людьми, как Ефремов, Обручев и Зингер, говорит в пользу того, что такое явление действительно существует.
Если меня кто-то спросит, есть ли такой звук, который бы я очень сильно хотел услышать, я бы сказал, что да, и это — ШЁПОТ ЗВЁЗД! Записать такой звук, скорее всего, невозможно. Это должны быть идеальные условия и стечение обстоятельств, а при таких низких температурах есть шанс, что аппаратура выйдет из строя, мембрана микрофона начнёт дубеть и может повредится. Да и не нужно его записывать, потому как, никакая запись не передаст всю магию момента. Остается только мечтать, и развивать внимательность, потому что вокруг столько чудес. Нужно только их замечать.
